Люди тумана - Страница 77

XXXIX. Переправа по ледяному мосту

Приподняв осторожно полову, Леонард взглянул через плечо, и ему стало все ясно. В своей безумной любви к госпоже, которую она предала и оскорбила, Соа хотела броситься на камень, – чтобы отправиться вместе с ними, – как только он начал двигаться.

Но было слишком поздно и, почувствовав, что она скользит вперед, Соа в отчаянии ухватилась за то, что подвернулось ей под руку, а именно, за ногу Леонарда. Теперь она должна была сопровождать их в ужасном путешествии, но, тогда как они катились вниз на камне, ее волокло вниз за ними на груди.

Искра сострадания вспыхнула в груди Леонарда, когда он заметил ее страшное положение, но делать было нечего; к тому же, он был отвлечен опасностью, угрожавшей Хуанне и ему самому. Со все возраставшей быстротою они мчались вниз по длинному скату, приближаясь к первому подъему, ярдах в десяти от вершины которого движение их замедлилось. Леонард ожидал остановки камня. Но этого не случилось, и они достигли верхушки подъема, спустившись с которого попали в ледяную выемку, и наконец очутились в начале склона ярдов в четыреста или пятьсот длиною и настолько крутого, что человек не мог бы стоять на нем, если бы даже поверхность склона и не была скользкой. Ширина ледяного моста здесь быстро уменьшалась, а вскоре, по-видимому, мост совсем прерывался.

Они продолжали мчаться вниз, рассекая воздух. Уже была пройдена половина, две трети пути; наконец Леонард взглянул вперед, и мороз пробежал у него по коже. Ширина моста в том месте, где они находились, не превышала размеров небольшой комнаты; ярдах в шестидесяти далее она суживалась до того, что их камень почти покрывал ее, а с обеих сторон под ними зияли бездонные пропасти. Но это было еще не все: в самом узком месте ледяная лента прерывалась на ширине десяти – двенадцати футов и затем дальше продолжалась на более низком уровне, поднимаясь круто к тому снежному хребту, на котором цел и невредим сидел Оттер. Холодный пот прошиб Леонарда. Вот уже перед его глазами провал. «Помоги, Боже!» – прошептал он, и камень, оставив ледяной путь, понесся в воздухе. Но прежде чем они достигли противоположного крал провала, Леонард услыхал нечеловеческий крик и почувствовал такой сильный толчок, что не мог удержаться за камень, который выскочил из-под него, а он, ударившись об лед, продолжал нестись по его гладкой поверхности. Леонард почувствовал, что ледяная поверхность жжет его, как раскаленное железо, но его ногу уже выпустила державшая ее рука, и затем он более ничего не помнил, так как потерял сознание. Придя в себя, он услышал голос Оттера, кричавшего ему:

– Лежи спокойно, баас, не шевелись ради своей жизни; я приду к тебе!

Леонард совсем очнулся, и слегка приподняв голову, увидел то положение, в котором он находился.

Им оставалось преодолеть всего около пятидесяти футов ледяной поверхности, но на протяжении этих пятидесяти футов лед был так гладок и поверхность его так круто подымалась вверх, что ни один человек не мог бы взобраться по ней. Под ними склон продолжался на 30–40 ярдов, пока наконец не встречал соответствующего подъема, ведущего к прорыву моста.

На этой ледяной поверхности они и лежали, распростершись плашмя. Сначала Леонард удивился, отчего они не соскользнули назад на дно откоса, где бы они, конечно, погибли, так как выбраться оттуда было бы невозможно без особых приспособлений. От этого спасла их счастливая случайность.

Когда бесчувственные тела Леонарда и Хуанны вынеслись по инерции вверх по подъему, то, конечно, стали скользить назад, в соответствии с законами тяжести, и разбились бы вдребезги, если бы их не задержало копье, рукоятка которого была соединена со связывавшим их талии ремнем. Острие этого копья застряло в расщелине льда.

Все это понял Леонард постепенно; он увидел также, что Хуанна была мертва или без чувств: он не мог пока сказать точно.

– Что ты хочешь делать? – спросил он Оттера, который был на краю ледяной пропасти в пятидесяти футах над ними.

– Подожди, баас, дай мне время подумать! – и на одну минуту Оттер, присев на льду, задумался.

– Нашел! – сказал он затем и, сняв с себя платье из козьего меха, стал резать его на куски дюйма два шириной и около двух с половиной футов длиной. Связав крепкими узлами эти куски, он получил довольно сносную веревку достаточной длины.

Затем заострив конец своей палки, он глубоко укрепил ее в земле и снегу на краю ледяного откоса и привязал к ней импровизированную веревку, по которой быстро спустился к Леонарду.

– Разве Пастушка умерла, баас? – спросил он, посмотрев на побледневшее лицо Хуанны и ее закрытые глаза. – Или она только спит?

– Я думаю, что она только в обмороке, – отвечал Леонард, – но, ради неба, Оттер, действуй проворнее, а то я замерз на этом льду. Что ты теперь думаешь делать?

– Вот что, баас обвязать вокруг твоего пояса сделанную веревку, затем развязать ремни, связывающий тебя с Пастушкой, и вернуться на вершину склона, откуда я могу ее поднять наверх, так как ремень очень прочен и она будто легко скользить по льду, а ты последуешь за ней!

– Хорошо, – сказал Леонард.

Когда все это было сделано, Леонард, поддерживая одной рукой безжизненное тело Хуанны, другой держался за древко копья, не решаясь схватиться за самодельную веревку, по которой Оттер с большим трудом взбирался вверх по льду, держа в зубах ремень. Замерзшему на льду Леонарду казалось, что прошли часы прежде, чем Оттер поднялся на вершину склона и крикнул ему отпустить Хуанну.

Леонард повиновался, и карлик, сидя на снегу и упершись ногами в край ледяного моста, стал тянуть молодую девушку наверх. Леонард с облегчением вздохнул, когда увидел ее наконец распростертою на снегу.