Люди тумана - Страница 48

– Слушайте! Старый закон уничтожен, и мы даем новый закон. Теперь час примирения, теперь жизнь и смерть должны идти рука об руку, и после долгих лет сердца Аки и Джаля сделались кроткими; они уже не жаждут людской крови, как приношения своему величию. Отныне вы будете приносить им плоды и цветы, а не жизнь людей. Смотрите, в моей руке я держу зимние лилии, белую и красную, одна бела, как снег, другая имеет цвет крови. Красную, выросшую на крови жертв, бросаю прочь, а белый цветок любви и мира кладу себе на грудь. Он уничтожен, старый закон. Смотрите, он падает в жилище Змея, его родину; а новый закон расцветает над моим сердцем и внутри его. Так ли, мои дети, народ тумана? Принимаете вы или нет мое прощение и любовь?

Толпа смотрела, как красный цветок, снятый и брошенный руками Хуанны, упал на поверхность воды. Затем, как один человек, все взглянули вверх и увидели на груди Хуанны белый цветок. Движимые общим чувством, тысячи людей встали со своих мест с криком, подобным шуму ветра.

– Прошел день крови и жертв, настал день мира! Благодарим тебя, Мать, и принимаем твое прощение и любовь! – Затем все снова замолкло, и люди уселись на свои места.

Тщетно жрецы громко протестовали; несколько выстрелов, уложивших 2–3 жрецов, убедили и их, – и они должны были покориться.

Верховный жрец Нам был уничтожен. В первый раз в течение всей своей жизни он должен был признать над собою господ в лице тех самых богов, которых он провозгласил.

– Пусть будет так! – сказал он. – Старый обряд уничтожен и вводится новый!

Тогда помощники его развязали бывшего короля Олфана, и он поднялся с камня смерти.

– Олфан, – закричала сверху Хуанна, – мы, взявшие у тебя власть, отдаем тебе жизнь, свободу и честь. В благодарность за это служи нам верно, или ты будешь лежать снова на этом камне. Клянешься ли ты нам в верности?

– Навеки! Клянусь в том вашими священными главами! – отвечал Олфан.

– Хорошо. Мы поручаем тебе командование войском этого народа, наших детей. Прими под свою власть офицеров и солдат. Прикажи тем, кто привел нас сюда, отвести нас обратно в наше жилище и поставь около нас стражу, чтобы никто не беспокоил нас. А вы, наш народ, пока прощайте. Идите с миром спокойно жить под сенью нашего могущества!

XXIV. Рассказ Олфана о рубинах

Выйдя на свежий воздух по туннелю, Леонард увидел, что Хуанна и Оттер, заняв свои места на носилках, уже направлялись ко дворцу.

У ворот дворца их встретил Олфан с сотней офицеров и солдат, поднявших копья в знак приветствия при их приближении.

– Олфан, слушай наше приказание! – сказала Хуанна. – Не позволяй ни одному жрецу Змея войти в ворота дворца. Мы даем тебе власть над их жизнью и смертью. Поставь стражу у каждой двери и войди с нами!

Бывший король поклонился и отдал несколько приказаний, услышав которые, мрачные жрецы с ропотом отступили назад. Затем Хуанна и ее спутники прошли во двор и вступили в тронную комнату, где Хуанна провела предыдущую ночь. Здесь для них была приготовлена пища Соа, смотревшей внимательно на всех вошедших и особенно на Леонарда и Франсиско, словно она не ожидала увидеть их снова живыми.

– Слушай, Олфан, – сказала Хуанна, – мы сегодня ночью спасли тебе жизнь, и ты поклялся нам в верности, не так ли?

– Да, королева, – ответил воин, – и я буду верен моей клятве. Это сердце бьется для тебя одной. Жизнь, которую ты мне возвратила, – твоя, и я для тебя живу и умру за тебя!

Произнося эти слова, он смотрел на нее с таким выражением, в котором, как показалось Хуанне, к суеверному чувству обожания примешивалось другое чувство, чувство восхищения мужчины женщиной. Не начал ли он подозревать, что она совсем не богиня? Время покажет, но пламя, горевшее в его глазах, встревожило Хуанну.

– Не бойтесь, – продолжал Олфан, – тысяча человек будут охранять вас днем и ночью. Могущество Нама сокрушено, и теперь все ваши слуги могут спать спокойно!

– Хорошо, Олфан! Завтра утром мы снова будем говорить с тобою, так как у нас много чего, о чем надо переговорить. А пока зорко смотри!

Гигант, поклонившись, ушел, и они наконец остались одни.

После ужина по просьбе Леонарда Хуанна перевела все то, что было сказано в храме; внимательней всех отнеслась к ее рассказу Соа.

– Скажи, Соа, – обратился к старухе Леонард, когда Хуанна окончила свой рассказ, – ты не ожидала, что мы вернемся из храма живыми, не правда ли? Вот почему ты и осталась здесь?

– Нет, Избавитель! – отвечала она. – Я думала, что все вы будете убиты; это бы случилось, если бы не Пастушка. Но я осталась здесь потому, что тот, кто хоть раз видел Змея, не захочет смотреть на него снова. Много лет тому назад я была невестой Змея, и если бы я не убежала, Избавитель, то моя судьба была бы такой же, как той, которая умерла сегодня ночью!

– А, теперь я не удивляюсь, что не пошла! – сказал Леонард.

– О, баас, – вмешался вдруг Оттер, – зачем ты не застрелил главного колдуна? Тогда это было бы легко сделать, и теперь он не был бы жив. Он сошел с ума от ярости и злодейства, и я скажу тебе, что он погубит нас всех, как только будет в состоянии это сделать!

– Да, лучше было бы сделать так, – сказал Леонард, пощипывал свою бороду, – но я не смог. Кстати, Оттер, на будущее помни, что имя твое – Молчание. Счастье, что народ тумана не понимает тебя, а то бы это погубило всех нас. Что такое, Соа?

– Ничего, Избавитель, – отвечала она, – только я думаю, что Нам – мой отец и что ты хорошо сделал, не застрелив его, как советует эта черная собака, которую называют богом!

– Я должна лечь в постель, – сказала Хуанна слабым голосом, – у меня кружится голова. Я не могу забыть ужасов того отвратительного места. Спокойной ночи, господа!